Как проявлять терпение

  1. Какую б щедрость я ни накопил за тысячи эонов: от подношений Радостно Ушедшим [буддам] и подобного, а также положительных деяний, – одно [мгновенье] ненависти это уничтожит.
  2. Нет силы отрицательной, подобной гневу, и испытанья нет, подобного терпенью, поэтому на терпение я буду медитировать усиленно и многочисленными способами.
  3. Когда заноза гнева застревает в моём сердце, мой ум не ведает покоя: не чувствует ни удовольствия, ни радости, уснуть не может, неустойчивым становится.
  4. Даже те, кто щедро одарён богатством и почётом, кто в зависимость попал от господина, могут до его убийства низойти, если господин тот гневом одержим.
  5. У родственников и у друзей он вызывает отвращение, и пусть он даже привлечёт к себе [других] подарками, не будет пользоваться доверием и уважением. А вкратце, человек гневливый не окажется в счастливых обстоятельствах.
  6. И следовательно, ярость, этот враг, страданья создаёт – такие и подобные, а всякий усмиривший и уничтоживший свой гнев и в этой [жизни], и в других счастливым станет.
  7. Найдя своё горючее в нечистом состоянии ума, которое возникло, когда он к нежеланному меня привёл, чиня препятствия к тому, что я хочу, гнев, вспыхнувши, меня уничтожает.
  8. Поэтому я уничтожу полностью горючее для этого врага, ведь у врага сего иного назначенья нет, как наносить мне раны.
  9. Безотносительно к тому, что происходит, ему я не позволю никогда моё хорошее встревожить настроенье. Ведь если буду в скверном настроении, желаемого не произойдёт и поведенье конструктивное моё не будет продолжаться.
  10. Зачем печалиться, раз можно всё исправить? А коль исправить ничего нельзя – то чем поможет настроение плохое?
  11. И для себя, и для своих друзей я не хочу страданий, презрения, обидных слов, бесчестья; но для своих врагов – напротив.
  12. Причины счастья возникают редко, в то время как причины неприятностей обильны. Но без страдания решимость стать свободным не возникнет. Поэтому, мой ум, ты должен размышлять о стойкости.
  13. Если преданные Дурги и народ Карнаты бессмысленно выносят муки поджигания, нанесенья себе ран и прочего, то почему же я так малодушен, стремясь к освобожденью?
  14. Нет ничего, что проще бы не становилось, когда привыкнешь к этому. И так же, после привыканья к слабой боли, большая боль, конечно, станет выносимой.
  15. И разве ты не видишь [этих] трудностей, что [терпят] без [великой] цели: от змей и комаров, от неудобств, таких как голод, жажда, а также сыпь и прочее?
  16. [Что ж,] я не буду слаб, встречаясь с холодом, жарой, дождём и ветром, болезнями, неволей, избиениями и прочим – ведь так вреда мне будет больше.
  17. Есть те, кто, собственную кровь увидев, становятся отважны крайне и решительны. А есть такие, кто при виде чужой крови слабеет и теряет мужество.
  18. От состояния ума зависит всё – решителен их ум или труслив. Поэтому я должен болью пренебречь, не должен уступать страданью.
  19. Искусный никогда, даже в агонии, спокойствию ума нарушиться не даст. И на войне, которая ведётся против беспокоящих эмоций, как в битве, возникает много ран.
  20. Все те, кому страданья нипочём, врагов повергнут – гнев и прочих. Они герои, одержавшие победу, а остальные – просто мертвецы убитые.
  21. Помимо этого, есть у страданий преимущества: высокомерие во время тягот пропадает; а состраданье к тем, кто крутится в сансаре, возрастает; деянья негативные внушают опасенье; и радость черпается из созидания.
  22. И если я не гневаюсь на то, что причиняет чрезвычайные страдания, например на желчь, зачем мне гневаться на тех, чей ограничен ум? Ведь точно так же все они зависят от условий.
  23. Без их желанья, например, болезни к ним приходят. И точно так же, нежеланные, [их] беспокойные эмоции вспыхивают.
  24. Не мысля: «Я разгневаюсь», – люди просто начинают злиться. Не помышляя: «Я возникну», – приходит точно так же ярость.
  25. Всевозможные ошибки и различные поступки негативные – все возникают силою условий: ничто из этого не обладает силой собственной.
  26. Собрание условий лишено намеренья: «Я сотворю», – и то, что создаётся, лишено намеренья: «Я появлюсь на свет».
  27. То [самое] заветное, что [самкхьи] называют праматерией, а также то, что кажется им личностью, – не думает с определённой целью: «Я появлюсь, чтоб причинить такой-то вред», пред тем, как появиться.
  28. Они не существуют [истинно], поскольку не возникли, так у чего тогда могло бы быть желанье появиться? И так как [неизменная и чувствующая личность] была бы постоянно занятой объектом, она бы никогда не прекратила [быть такой].
  29. А если бы личность была неизменной [и нечувствительной, как утверждают ньяи], она, определённо, не могла бы действовать – как небо. И даже при встрече с другими условиями, какие действия способно то, что не меняется, свершить?
  30. И если во время действия даже, она [остаётся] как прежде, что может быть сделано ей в этом действии? И если бы существовало то, о чём могли бы [мы] сказать: «Вот действие её», то что бы их соединяло?
  31. Итак, зависит всё от остального; и от чего зависят все [явленья] – не от [самих] себя. Осознавая это, я не разозлюсь ни на одно явленье: они волшебным эманациям подобны.
  32. И если я тогда скажу: «[Гнев] побеждать на самом деле неразумно, ведь кто [иль что] над чем способно одержать победу?» – то я отвечу, что разумно это, ведь на основе этого возможно прекратить поток страданий.
  33. Поэтому, увидев, как мой враг иль друг неправильно себя ведёт, я сохраню спокойствие, поразмышляв о том, что это происходит из-за подобных обстоятельств.
  34. Если б всё происходило, как желают существа с ограниченным телом, то никогда бы не случилось так, что все страдают, ведь никогда никто страданий не желает.
  35. Люди вредят даже самим себе – шипами и другим, из-за небрежности; а оттого, что женщину желают и так далее, – такими действиями, как отказ от пищи.
  36. Есть те, кто убивает сам себя, со скал бросаясь или вешаясь, употребляя яд иль нездоровую еду, и негативные поступки [их] ведут [к рожденьям худшим].
  37. Под влияньем беспокоящих эмоций, [способен] человек убить себя любимого. Так разве может быть такое, чтоб люди вред телам других не причиняли?
  38. Если не могу я даже состраданье вызвать иногда к таким, кто, стоит лишь возникнуть беспокойствам, способны совершить самоубийство и подобное, во всяком случае, не стоит гневаться [на них].
  39. Даже если бы функциональная природа существ незрелых была бы в том, чтоб поступать жестоко в отношении других, всё ж неуместно было б гневаться на них, как обижаться на огонь за то, что жечь – его функциональная природа.
  40. И даже пусть, напротив, была бы их ошибка преходящей и ограниченные существа прекрасны были б по своей природе, что ж, точно так же разъяряться было б неуместно, как гневаться на небо потому, что [едкий] дым [в нём] возникает.
  41. Не заметив подлинной [причины своей боли] – палки или прочего, если я разгневаюсь на человека, её использующего, что ж, он на самом деле побуждаем гневом – он вторичен [тоже]. Уместней было бы на гнев его сердиться.
  42. Я раньше причинил, должно быть, такую же боль существам ограниченным. А значит, правильно, что вред ко мне пришёл: для ограниченных существ я был насилия причиной.
  43. Причины моего страданья – как в его оружии, так и в моём теле. Оружие он держит, у меня есть тело, так на что мне гневаться?
  44. Цепляньем ослеплённый, я ухватился за болезненный нарыв, по форме он как человек, прикосновение к нему невыносимо; на что мне гневаться теперь, когда его задели?
  45. Я как дитя: страданья не желаю, но всё же одержим страдания причиной. И раз мне навредили по моей же собственной вине, зачем же обижаться на других?
  46. К примеру, это как хранители безрадостных миров, а также лес, где листья – лезвия острейшие: это [страданье также] появилось из-за моих кармических поступков импульсивных. На что тогда мне гневаться?
  47. Побуждённые моим же поведением кармическим, те, кто мне вредят, оказываются на моём пути, и если эти ограниченные существа из-за своих поступков в мирах окажутся безрадостных, конечно, это я их погубил, не правда ли?
  48. С их помощью моя кармическая сила негативная прекрасно силой моего терпенья очищается. Они же падают из-за меня в миры без радости, где долго длится боль.
  49. На самом деле это я им причиняю вред, они же мне приносят пользу. Так почему ты, безрассудный ум, всё путаешь и разъяряешься?
  50. Если у меня есть преимущество – желанье [проявлять терпенье], я в мир безрадостный не попаду. И пусть я сам себя уберегу [тем самым], что тогда случится с ними?
  51. И если я, напротив, отомщу им, защищены они не будут всё равно, но [прочие] мои поступки [бодхисаттв] придут в упадок тоже; в итоге те, кто следует аскезе, потерпят поражение.
  52. Никто никак не в силах мой уничтожить ум, ведь он нематериален. Но так как он привязан одержимо к телу, то [через] тело причинить уму страдания возможно.
  53. Но всё же оскорбленья, грубые слова, а также клевета, не ранят тело. Так почему же, ум, ты гневаешься так?
  54. Чужая нелюбовь ко мне меня не может погубить – ни в этой жизни, ни в любой другой. Так почему она мне неугодна?
  55. Если оттого я не хочу её, что выгоде она мешает материальной – так ведь [в конечном счёте], хотя придётся мне лишиться благ материальных этой жизни, кармические силы негативные останутся.
  56. На самом деле лучше мне сегодня умереть, чем долго жить благодаря нечестному доходу. Ведь даже если долго проживу, то всё ж такой, как я, не избежит страданий смерти.
  57. Тот, кто просыпается, увидев в сновидении, как счастлив был сто лет, и тот, кто перед пробужденьем испытал во сне всего один миг счастья,
  58. Как только пробужденье наступило, это счастье, в конце концов, обратно не вернётся ни к одному из них. И точно так же всё кончается одним и для того, кто долго жил, и для того, кто жил недолго.
  59. Хотя, возможно, я обрёл бесчисленные материальные богатства и наслаждался долго, много удовольствий испытав, мне всё равно ни с чем уйти придётся, голым, как будто бы меня ограбил вор.
  60. Возможно, я скажу: «На материальные богатства полагаясь, я уничтожу отрицательную кармическую силу и буду совершать хорошие поступки». Что ж, если из-за материальных благ я разозлюсь, не уничтожится ль моя кармическая сила позитивная, а отрицательная кармическая сила – не возникнет ли?
  61. А если потеряю даже смысл жизни, в чём польза от той жизни, в которой совершаешь только негативные поступки?
  62. Что ж, я могу сказать: «Гнев на того, кто обо мне злословит, оправдан тем, что ограниченные существа [доверия] лишатся». А почему тогда ты не приходишь так же в ярость, когда чернят других?
  63. И если недоверие ты вытерпеть готов, [когда оно к другим], ведь недостаток веры связан с посторонними людьми, то почему не потерпеть того, кто [на меня] клевещет, ведь это связано с возникновеньем беспокоящих эмоций?
  64. И даже в отношении тех, кто оскорбляет и уничтожает изображенья, ступы и святую Дхарму, гнев неуместен мой, ведь буддам и подобным ущерб неведом.
  65. И к тем, кто вред наносит моим учителям духовным, моим родным и прочим, в том числе друзьям, гнев будет устранён посредством пониманья, что это возникает из условий, как объяснялось выше.
  66. Раз существам с ограниченьями вред могут нанести и те, кто обладает разумом, и то, что лишено ума, зачем предвзято лишь на тех сердиться, у кого он есть? Поэтому терпите вред!
  67. Одни из-за наивности неверно поступают, другие же из-за неё приходят в ярость. Кого из них назвать мы можем безупречными? И кто из них ошибся?
  68. Зачем ты раньше совершал те импульсивные поступки, из-за которых мне теперь вредят другие? Раз всё основано на поведении кармическом, зачем на этого [врага] мне обижаться?
  69. Осознавая это, буду прилагать усилия к тому, что положительно, путями всевозможными, благодаря чему доброжелательными все друг к другу станут.
  70. Пример: когда огонь с горящего строенья перебирается на дом соседний, разумно вынести и выбросить всё то из дома, что пламени поможет разрастаться, – солому и тому подобное.
  71. Подобно этому, когда расходится повсюду пламя гнева, из-за привязанности моего ума к чему-то, в мгновенье ока я от этого избавлюсь из страха, что моя погибнет положительная сила.
  72. С чего несчастным быть тому, кто вместо смертной казни лишился [лишь] руки и был помилован? Так почему мне чувствовать себя несчастным? Благодаря страданьям человеческим избегну я безрадостных миров.
  73. И если не могу я вынести даже ничтожное страданье ныне, то почему же ярости не сторонюсь – причины адской боли?
  74. Меня сжигали и тому подобное в мирах безрадостных тысячекратно: расплатой это было за мой страстный [гнев]. Но так я не обрёл ни блага для себя, ни блага для других.
  75. И раз уж это пользу принесёт великую и не сравнится даже с толикой того урона, то в этом случае уместна только радость – по поводу страданий, что рассеют [весь] ущерб, скитальцам нанесённый.
  76. И раз другие получают удовольствие, хваля того, [кто мне не нравится,] достоинств обладателя, то почему же, ум, ты тоже не доставишь себе радость, похвалив его?
  77. Если порадуешься, будет это незазорным удовольствием, что разрешено Достоинств Обладателями, и превосходным [средством] привлечения других.
  78. Если тебе не по сердцу его удовольствие: «Лишь он будет этому рад!» – [твой] последует убыток, явный и неявный, ведь [точно так же] перестанешь ты платить зарплату и подобное.
  79. Когда твои достоинства похвалят, ты хочешь, чтоб другие радовались тоже. Когда же восхваляют положительные качества других, ты сам порадоваться с ними не желаешь.
  80. Развив цель бодхичитты, всем существам с ограниченьями желая счастья, зачем ты вместо этого приходишь в ярость при виде счастья, что ограниченные существа себе самостоятельно нашли?
  81. [Пообещав,] что ограниченным существам желаешь ты стать буддами, которых почитают в трёх мирах, зачем, увидев, что им всего лишь выражают небольшое уваженье, внутри ты вспыхиваешь?
  82. Если кто-нибудь нуждается в заботе – ты должен опекать и обеспечивать его, – а после этот член семьи находит собственные средства, обрадуешься ты или рассердишься?
  83. Как может тот, кто не желает [даже] этого скитальцам, им пожелать стать буддами? Где бодхичитта у того, кто гневается, когда другие в выигрыше?
  84. Получит он от благодетеля подарок иль дар останется у жертвователя в доме, он всё равно твоим не будет. Так есть ли разница, одарят или нет [его]?
  85. Выкидываешь свою силу положительную или [чужую в тебя] веру и даже собственные качества благие? Зачем? Не держишься того, что может быть тебе полезно? Скажи мне, на кого не гневаешься ты?
  86. Не только не досадуешь о том плохом, что сделал сам: соревноваться хочешь с теми, кто вершил хорошие дела?
  87. Даже если радости лишён твой враг, что здесь такого, чтобы ты мог наслаждаться? Лишь пожелание в твоём уме не причинит ему вреда.
  88. И даже если он страдает по твоей вине, опять же, что такого радостного в этом для тебя? Если ответишь, что тебе это по сердцу – что может быть ужасней?
  89. Крючки, что рыболов забросил, – беспокойные эмоции, весьма остры. Пока [тебя] от них спасаю, ум, безрадостных миров хранители, конечно, меня будут варить в котлах кипящих преисподней.
  90. Хвала и слава, [эти] уваженья знаки, не принесут ни положительную силу, ни долгий жизни срок, ни силу тела, ни освобожденье от болезней, и плоти наслажденье не дадут они.
  91. Если б только я осознавал, в чём выгода моя, какая выгода нашлась бы в них? А если я хочу лишь удовольствия ума, мне стоит посвятить себя азартным играм или алкоголю.
  92. Ведь ради славы [люди] расстаются со своим богатством, а также жертвами убийц становятся. Но в чём же польза слов [хвалы]? Кому приятны будут те слова, когда они умрут?
  93. Дитя отчаянно ревёт: его песочный замок развалился. Подобно этому, лишившись похвалы и славы, мой ум незрелость проявляет.
  94. Раз лишено ума случайно сказанное слово, оно не может обладать намереньем меня хвалить. Но если, утверждая: «Другой мне рад, [хвалящий]», я сочту, что это повод мне порадоваться [тоже],
  95. Что ж, связана она с другим или со мной, в чём польза для меня от радости другого человека? [Ведь] эта радость лишь ему принадлежит, я [даже] части от неё не получу.
  96. На самом деле, если приятно мне [доставить] ему радость, то мне должно быть во всех случаях приятно. Но почему мне не приносит удовольствия, когда он радуется благодаря другим?
  97. Выходит, я испытываю радость [лишь потому, что] «я», «меня возносят!» На самом деле же выходит, что это лишь незрелость поведенья, ведь [думать] так довольно глупо.
  98. На похвалу и прочее я отвлекаюсь, и из-за них моё [к сансаре] отвращенье пропадает. Завидовать я начинаю тем, кто наделён достоинствами, и этим разрушаю свой успех.
  99. Поэтому те, кто всегда недалече, лишая меня похвалы и подобного, не защищают ли меня на самом деле от того, чтоб я упал в перерожденья худшие?
  100. Раз достижение освобожденья для меня всего важнее, не должен я быть в рабстве у материальной выгоды и знаков уваженья. Как я могу разгневаться на тех, благодаря кому я от своей зависимости освобождаюсь?
  101. Ведь если я почти вошёл в страданий [дом], как я могу разгневаться на тех, кто появился, как будто вдохновлённый Буддой, подобно двери, не давая мне дороги?
  102. «Но этот мне мешает практиковать полезное!» – всё ж, на него не подобает гневаться. Нет испытанья, что сравнилось бы с терпением; не стоит ли мне просто сохранять его?
  103. Раз я в действительности по своей вине сейчас не поступаю терпеливо, пока поблизости причина позитивной практики, выходит, что на самом деле я сам это препятствие чиню.
  104. Если первое не появляется в отсутствии второго, но при его наличии оно присутствует, второе есть причина первого. Так можно ли назвать его препятствием?
  105. [Монах,] на подаяние живущий, – не помеха щедрости, когда он в правильное время вышел [просить пищу]. И появление того, кто дарует обеты, нельзя назвать препятствием для становления монахом.
  106. Тех, кто просит подаянья, в этой жизни множество, но редок тот, кто вред [мне] причиняет. Ведь если [в прошлых жизнях] я не навредил им так же, ущерба мне никто не нанесёт.
  107. Поэтому врагу я буду радоваться, который так внезапно появился, подобно кладу в моём доме, без надобности обретать его трудом тяжёлым, – ведь в поведении бодхисаттвы он становится моим помощником.
  108. Благодаря тому что я [терпенье] применил, как [встретились] мы с ним, [и возникает] плод терпенья. [Тогда] мне следует сперва отдать его врагу, раз он, выходит, был причиной [первой] моего терпенья.
  109. Возможно, я скажу: «Ведь не было у него намеренья, чтоб [я] терпенье применил на практике, поэтому сей враг почтенья не достоин». Что ж, почему тогда святая Дхарма почитается, слывя причиной обретенья [её] плода?
  110. Возможно, я скажу: «Но этот враг намерен был ущерб мне причинить, а значит, почитать его нельзя». Что ж, как смог бы я терпенье претворять на практике, если бы он, как врач, намеревался принести мне пользу?
  111. Поэтому, раз возникновение терпенья зависит от его намеренья дурного, уместно почитать врага, как и святую Дхарму, ведь он причина моего терпения.
  112. Вот почему Мудрейший говорил про поле ограниченных существ, как и про Победоносных поле. Ведь, делая существ счастливыми, добрались многие тем самым до превосходства берега далёкого.
  113. Раз обретенье [достижений] Дхармы Будды зависит в равной мере от ограниченных существ и от Победоносных, то разве правильно, что ограниченных существ не уважают наравне с Победоносными?
  114. Превосходство помысла – не в нём самом, а в его плоде, и, таким образом, величие того, чем обладают ограниченные существа, на самом деле не отлично. Поэтому они равны [Победоносным].
  115. Всё то, что восхваляется в любовном помысле [по отношению к ним], – это, [по сути, есть] величие, [происходящее] от ограниченных существ. Какая бы ни содержалась положительная сила в твёрдой вере в будд – это величие, [происходящее] от будд.
  116. Такую роль они играют при обретении достижений Дхармы Будды. Вот почему их называют равными. Но, разумеется, никто не может с буддами сравниться в безбрежных океанах превосходных качеств.
  117. Если всего одну крупицу превосходных качеств [их] уникальных сочетаний лучших из достоинств можно было бы найти где-либо, подношений из трёх планов бытия не хватило бы для выраженья ей почтения.
  118. Так как та роль, благодаря которой происходят будд [свершенья] в Дхарме превосходные, у ограниченных существ имеется, то в силу этой роли уместно почитанье ограниченных существ.
  119. Потом, помимо принесенья счастья существам, как можно ещё должное воздать [всем] тем, кто им содействует без притязаний, безмерную оказывая помощь?
  120. Раз, помогая существам, возможно отплатить [всем] тем, кто ради них приносит в жертву своё тело и прыгает в миры без радости, где боль не утихает, то, даже если эти [существа] огромный причиняют вред, [для них] необходимо делать всё благое.
  121. Так как же я могу, не понимая этого, вести себя высокомерно, не поступать, как свойственно слуге, с владыками [живыми существами], ради которых мастера мои готовы даже телом пренебречь?
  122. Мудрейшие их счастьем наслаждаются и мучаются из-за их ущерба. А значит, если я их осчастливлю, Мудрейшим всем доставит это радость, а если причиню им вред – Мудрейшие задеты будут.
  123. Как у того, чьё тело пламенем охвачено, не может ум желанными вещами наслаждаться, так нет возможности порадовать Великосострадательных, когда, по сути, существам был нанесён урон.
  124. Поэтому всё то, чем я расстроил всех Великомилосердных, вред причиняя существам с ограниченьями, сегодня я открыто признаю [как] негативные деянья и мудрецов прошу: пожалуйста, стерпите ту досаду, что вы чувствуете.
  125. И с этого мгновенья, чтоб Так Ушедших [будд] порадовать, себя вести я буду, с безусловной сдержанностью, как слуга для мира. Пусть сборища людей ногами бьют меня по голове иль даже изобьют до смерти, себе я не позволю [им ответить]. Пусть Мира Покровители довольны будут!
  126. Сомнений нет, что Обладающие Собственной Природой Состраданья считают всех скитальцев от себя [неотличимыми]. Они увидели: природа настоящая существ с ограниченьями, которая является их сущностной природой, – это на самом деле тех Защитников природа собственная, так почему ж мне [им] не выражать [такое же] почтенье?
  127. Лишь это Так Ушедших [будд] обрадует, лишь это в совершенстве также принесёт осуществленье моих личных целей, лишь это, более того, страданья мира устранит. Поэтому пусть я себя веду всегда лишь так.
  128. К примеру, даже если кто-то из придворных причиняет вред народу, то люди прозорливые не мстят ему, пусть даже они могут,
  129. Ведь он, так [действуя], не одинок: напротив, мощь его военная – могущество и власть царя. И точно так же маленьких людей, что причиняют вред, не стоит принижать,
  130. Ведь их вооружённые войска – хранители безрадостных миров, а также Сострадательные все. Раз так, всех ограниченных существ я буду радовать, как человек простой – жестокого царя.
  131. Пусть даже этот царь прогневается [на меня], он разве сможет причинить мне боль безрадостных миров, что мне придётся пережить, расстраивая ограниченных существ?
  132. Пусть даже этот царь доволен будет [мной], не сможет он мне состоянья будды даровать никак, которого достичь смогу, если существ с ограниченьями я буду радовать.
  133. [Помимо] понимания, что достижение состоянья будды произойдёт благодаря тому, что делаешь счастливыми существ, ты разве не осознаёшь, что даже в этой жизни приходят слава, счастье, процветание великое?
  134. [А также] терпеливые, пока находятся в сансаре, приобретают красоту и прочее, свободу от болезней, славу, долголетие и наслажденья изобильные вселенского монарха чакры.
Top